Исключительный момент - Страница 11

Линди выпустила из рук кусок гипса, и он упал на пол. Она прикрыла глаза, и одна нога у нее выскользнула из босоножки. Какой это был поцелуй! Властный, долгий, утоляющий желание. У него было начало, середина и конец, как у хорошего рассказа. Вначале было острое ощущение узнавания каждой черточки его губ, середина — просто наслаждение и ощущение запаха мяты. И очнулась Линди, когда у нее перехватило дыхание, у него на груди. А ее пальцы перебирали его разлохматившиеся волосы.

Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы сесть прямо, найти босоножку и поддернуть рукава.

Она огляделась в поисках куска гипса, но, кажется, он закатился куда-то под сиденье. Ник усмехнулся.

— Вы знаете, профессор, я кое-что узнал о вас. Оказывается, вы нежная, мягкая и теплая, какой только и может быть женщина. Вы совсем не такая суровая, какой обычно кажетесь.

Кончиками пальцев Линди дотронулась до губ, будто хотела нащупать следы его поцелуя.

— Зачем мне казаться суровой? — пробормотала она. — Я просто привыкла рассчитывать только на себя. И нечего сбивать меня с толку всякими поцелуями.

Она плохо соображала, казалось, у нее голова была набита ватой. И все это было под влиянием Ника Джарретта.

Он тихонько засмеялся, и она ощутила, как теплая волна окутала ее с ног до головы. Солнце уже опустилось, и больше не золотило его волосы, они теперь казались скорее каштановыми, но все же были очень красивы. Линди вспомнила, какими они были на ощупь — удивительно шелковистыми. Ей так захотелось еще раз запустить пальцы в его волосы.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы отвернуться и посмотреть в окно.

— Так вы когда-нибудь отвезете меня на собрание?

Ник опять засмеялся.

— Как скажете, профессор. Поехали.

Он включил зажигание, дал газу. Грузовик пулей выскочил на дорогу. Ей хотелось сказать что-нибудь весомое, чтобы Ник не подумал чего-нибудь лишнего про этот поцелуй. Но вместо этого она продолжала думать о нем. Память о поцелуе легким перышком щекотала ее губы. Линди незаметно сунула руку в сумку, нащупала там какой-то гладкий камень и принялась усердно тереть его пальцами. Но, кажется, и это не помогало стереть из памяти этот дурацкий поцелуй!

Она почувствовала облегчение, когда Ник остановил машину на стоянке перед институтом Чемберлена — ее любимым Технологическим институтом. Ока сама договорилась о том, чтобы собрание прошло именно здесь, убедив городское начальство, что только большая лекционная аудитория сможет вместить поток всех желающих присутствовать. Кроме того, у нее были личные соображения по этому поводу. Это была ее территория, ее стихия. Помимо любимых мест, где ей нравилось бродить, она считала институт своим домом. Здесь было с кем разделить радость от общения с природой. Одним из самых отрадных моментов в ее жизни было видеть, как студенты открывают для себя всю красоту горных пород или неожиданно прекрасные изгибы тягучей, вязкой лавы.

И вот Линди спрыгнула на землю из грузовика Ника. Как красиво было на территории института — тенистые лужайки, клумбы с буйно цветущими петуниями. Она украдкой взглянула на Ника, чтобы узнать, смог ли он по достоинству оценить белые оштукатуренные здания с изящными сводчатыми окнами и красными черепичными крышами. Он нигде больше не встретит такой изумительной архитектуры. Но он не обращал никакого внимания на окружавшие его достопримечательности. Поставив портфель на капот грузовика, он перебирал его содержимое и при этом ворчал себе под нос о том, что «это не город, а чертова дыра». Наконец он нашел то, что искал — элегантный галстук с турецкими «огурцами», — и, накинув его на шею под воротник рубашки, стал быстро и умело завязывать.

Линди была поражена. На любом конкурсе по скоростному завязыванию галстуков ему явно не было бы равных. Он опустил закатанные прежде рукава рубашки, застегнул манжеты, расправил воротник… И вот уже перед ней стоял настоящий босс, деловой мужчина. Хотя некоторые детали выпадали из этой картины. Спереди на рубашке сверху вниз спускались две заглаженные полоски. Рубашка до этого момента явно хранилась в сложенном виде. И прекрасно сшитые брюки выглядели помятыми, словно он несколько ночей не снимал их. И еще она заметила, что сильно отросшие волосы были непривычной для него длины — он постоянно откидывал их со лба и хмурился, когда копна волос снова падала ему на лицо. Линди едва сдерживала улыбку. Она очень старалась, но улыбка предательски трогала ее губы и глаза. Ей совсем не хотелось именно так реагировать на присутствие Ника: чувствовать себя веселой и счастливой просто от того, что можно стоять радом и смотреть на него.

— Знаете что? — заметила она. — Меня всегда раздражает, когда вы называете Сантьяго маленьким городишком в какой-то глуши. Ведь на самом деле это не так. В Сантьяго есть все. Живопись, театры, музыка и горы. Так что прекратите отпускать свои колкости по поводу нас. Лучше оглядитесь и рассмотрите то, что здесь есть. Вот хотя бы посмотрите туда. Вы видите вон ту малиновку? Даю слово, что такой больше вы не увидите нигде.

Ник послушно посмотрел в том направлении, которое она указала.

— Ну что ж, очень жирненькая малиновка. Такую крупную я действительно никогда не видел. И чем это вы их здесь кормите — пирожными или мороженым?

— Просто они у нас такие толстенькие, — заметила Линди. — Как им и положено быть.

— Ну хорошо, значит, вы здесь, в Сантьяго, выращиваете жирных малиновок. И это должно произвести на меня неизгладимое впечатление?